На кусту сидели
серые воробьи и спорили – кто из зверей страшнее.
А спорили они для того, чтобы можно было погромче кричать и суетиться.
Не может воробей спокойно сидеть: одолевает его тоска.
– Нет страшнее рыжего кота, – сказал кривой воробей, которого царапнул
раз кот в прошлом году лапой.
– Мальчишки много хуже, – ответила воробьиха,
– постоянно яйца воруют.
– Я уж на них жаловалась, – пискнула другая, – быку Семену, обещался пободать.
– Что мальчишки, – крикнул худой воробей, – от них улетишь, а вот коршуну
только попадись на язык, беда как его боюсь! – и принялся воробей чистить
нос о сучок.
– А я никого не боюсь, – вдруг чирикнул совсем еще молодой воробьеныш,
– ни кота, ни мальчишек. И коршуна не боюсь, я сам всех съем.
И пока он так говорил, большая птица низко пролетела над кустом и громко
вскрикнула.
Воробьи, как горох, попадали, и кто улетел, а кто притулился, храбрый
же воробьеныш, опустив крылья, побежал по траве. Большая птица щелкнула
клювом и упала на воробьеныша, а он, вывернувшись, без памяти, нырнул
в хомячью нору.
В конце норы, в пещерке, спал, свернувшись, старый пестрый хомяк. Под
носом лежали у него кучка наворованного зерна и мышиные лапки, а позади
висела зимняя, теплая шуба.
"Попался, – подумал воробьеныш, – я погиб..."
И зная, что если не он, так его съедят, распушился и, подскочив, клюнул
хомяка в нос.
– Что это щекочет? – сказал хомяк, приоткрыв
один глаз, и зевнул. – А, это ты. Голодно, видно, тебе, малый, на – поклюй
зернышек.
Воробьенышу стало очень стыдно, он скосил черные свои глаза и принялся
жаловаться, что хочет его пожрать черный коршун.
– Гм, – сказал хомяк, – ах он, разбойник!
Ну, да идем, он мне кум, вместе мышей ловить, – и полез вперед из норы,
а воробьеныш, прыгая позади, думал, какой он, воробьеныш, маленький и
несчастный, и не надо бы ему было совсем храбриться.
– Иди-ка сюда, иди, – строго сказал хомяк, вылезая на волю.
Высунул воробьеныш вертлявую головку из норы и обмер: перед ним на двух
лапах сидела черная птица, открыв рот. Воробьеныш зажмурился и упал, думая,
что он уже проглочен. А черная птица весело каркнула, и все воробьи кругом
нее попадали на спины от смеха – то был не коршун, а старая тетка ворона...
Что, похвальбишка, – сказал хомяк воробьенышу, – надо бы тебя посечь,
ну да ладно, поди принеси шубу да зерен побольше.
Надел хомяк шубу, сел и принялся песенки насвистывать, а воробьи да вороны
плясали перед норой на полянке.
А воробьеныш ушел от них в густую траву и со стыда да досады грыз когти,
по дурной привычке.
